Танец

В гостях у

Евгении Белоусовой

В жизни нет смысла. Она сама и есть смысл.

Танец

Сижу, никого не трогаю. Так нет же, подсаживается рядом какой-то наглый смазливый мальчик. Начинает наматывать на палец мою косичку.

- Девушка, Вы мне нравитесь. Вас как зовут?

Мордашка милая, можно было бы даже познакомиться, но в глазах столько наглости, что я тут же внутренне вскипаю. Кроме того, он откровенно пьян, я только успеваю удивиться, как это от него не воняет за триста метров.

- Какая разница? Ты всё равно не запомнишь.

- А – а… А меня Паша.

Угу. Жду продолжения. Попытка выдернуть у него косичку не увенчалась успехом. Господи! Только бы он не начал в неё сморкаться!

- А ты вот мне скажи, ты что здесь делаешь?

Более дурацкий вопрос задать было сложно.

- Сижу, примус починяю.

- Да нет, я не об этом…

Хорошая реакция. Я просто в тупике. Не люблю разговаривать с пьяными: начинаю ощущать себя полной дурой.

- Ты ведь ждешь начала занятий? Так?

- Да.

- И что за занятия?

- По танцам.

- И что вы там делаете?

- Танцуем!

- Я понял… Да… Я просто хотел бы посмотреть, что вы там делаете.

Господи, дай мне сил!

- Еще раз для тех, кто в танке, в скафандре и в наушниках: ТАН-ЦУ-ЕМ.

- Танцевать можно по-разному.

- Исторические бальные танцы, если тебя это интересует.

- Зачем?

Вот это переходы! Я прямо теряюсь!

- Что? Зачем?

- Зачем ты танцуешь? Тем более, исторические танцы?

- Мне нравится!

- И что?

Всё. Мне это надоело! Его очередь реагировать!

- Ничего. Скажи, тебя, что, девушка бросила? (В голосе еле уловимая насмешка и бездна сочувствия).

О-о-о! Как мысль-то заработала! Аж растерялся бедный! Ну, выпутывайся!

- Да нет, сейчас вот с тобой посижу и к ней поеду… А что?

Я бы сказала: "Достойно парировал", если бы не последнее "А что?" и неудачная попытка скрыть интерес в глазах.

- А что ж ты так напился в таком случае?!

- Из-за работы. Неприятности.

Как он легко соглашается, что пьян. На мужиков это не похоже. Но по глазам вижу, что ему мой выпад понравился.

- Ну-ну… И что с работой? (Интонация примерно такого плана: про работу будешь рассказывать своей девушке, если дойдешь до нее, а мне что-нибудь поинтересней, пожалуйста, если уж взял на себя смелость развлекать меня разговором).

- Да тут решили всё это распустить…А я не хочу лишаться любимой работы. Я ведь деньги и так заработаю…

Сформулировать пояснее нельзя было? Ладно…

- Зачем? (интонация скопирована с оригинала)

Слежу за реакцией… Не прошло.

- За эти ноги, знаешь, какие деньги платят! Я ведь ногами деньги зарабатываю.

- А головой не пробовал?

Опять не прошло. Впал в задумчивость, кажется, правда неприятности.

- Головой? (Пауза) Как ты что ли?

Странно… Звучит как оскорбление. Что он вообще имел ввиду? А, ну да… он же пьяный… Куда уж мне поспеть за полетом его мысли!

- Я танцую. Я полмира объездил с концертами…

- Да что ты? Потанцуем?! – моментально парировала я.

Начинаются претензии на гениальность! Фигура у него и правда ничего, но немного скромности ему бы не помешало. Терпеть не могу высокомерных хвастунов!

- Давай. Менуэт?

- Менуэт я не умею. (Спокойно, с достоинством).

Жду реакции.

- Ну, что вы там танцуете? Мазурку, полонез, польку?

То, что надо: ни тени насмешки, надменности тоже нет. Только заинтересованность.

- Или вальс-гавот? Я-то танцую всё, начиная с 17 века. (Сказано в тоне: "Мы, Наполеон Великий…")

Блин. Так всё испортить. Сколько можно пальцы веером раскладывать?! Обойдемся без танцев…

- Расслабься. Музыки всё равно нет. И где же это ты всему научился?

- Я профессионал.

Черт! Достал ты меня! Я тоже умею понты кидать!

- Ну, я тоже, практически!

О! За-це-пило! За живое. Прямо передернулся весь.

- Не думаю. Судя по этой косолапости…

Я взглянула вниз на свои ступни. Косолапость? О чем это он? Пятки вместе, носки врозь, разве что только не выворотная первая позиция. У него с головой не всё в порядке. Я взглянула на него с детским задором и вызовом. Вывернула поочередно ступни в обратную сторону, как у медвежонка.

- Вы это имели ввиду, молодой человек?

Моя левая бровь медленно поползла вверх. Он улыбнулся и тихо хмыкнул.

- И со скольки же лет ты занимаешься?

- ЗанималАСЬ. С шести.

- Ага. С шести. Плюс лет десять…

Ну, это он маханул… Всего-то шесть…

- Должна была сформироваться нога, а ноги-то, я смотрю…

- Ну да, толстые и кривые! Это ты хотел сказать? (В глазах и в голосе издевка)

Уж я-то цену своим ногам знаю.

- Ну, почему же? Ноги очень даже ничего. Просто они не рабочие. Икра еще, допустим, пойдет, а выше-то… ты уж мне поверь, я же вижу.

Никаких понятий о правилах приличия, разве можно так разговаривать с девушкой! Однако тут он прав. Действительно профессионал. Я невольно прониклась уважением к этому цинику.

- Слишком большой перерыв был, – честно призналась я.

- Сколько?

- Около десяти лет.

Он расплылся в какой-то мерзкой улыбочке.

- А, ну да… может быть, может быть… шесть плюс десять – шестнадцать, да еще десять – двадцать шесть,…двадцать семь… ну, конечно, тогда понятно!...

Производя эти вычисления он отвел взгляд, но губы сохраняли наглую ухмылку. Я на долю секунды порадовалась, что он не видел в этот момент моего лица. Оно, видимо, было ошарашенным. Это ж надо так упиться, чтобы дать мне на вскидку двадцать семь лет!!! Он бы хоть глаза-то открыл! Даже если поставить меня на каблуки, наложить макияж и одеть в строгий костюм, то и тогда мне никто больше двадцати – двадцати двух не даст. А в данный момент с двумя косичками и с варежками на резинке я и на шестнадцать-то с трудом тянула.

Возникло непреодолимое желание возмутиться, сказать, что он явно что-то напутал с цифрами, что он хам и нахал, дать ему по роже… Но я вдруг просто расхохоталась. От души, что называется…

- Паш, скажи честно, ты гомик?

Есть!!! Один : один. У него глаза от неожиданности на лоб полезли!

- С чего это ты взяла?

Наверно, именно такое лицо было у меня десять секунд назад.

- Девяносто процентов знакомых мне молодых людей, профессионально занимавшихся танцами, были гомосексуалистами.

- В данном случае я отношусь к меньшинству. Поверишь на слово или хочешь убедиться лично?

Этого только не хватало! Если он сейчас перейдет к грязным намекам, то разговор станет абсолютно невыносимым. Он и так уже затянулся.

- Боюсь, мне это безразлично.

- Не бойся. Так где же ваш преподаватель?

- Она звонила, сказала, что задерживается: пробки на дорогах.

- А… Так ты мне не ответила, зачем ты занимаешься историческими бальными танцами?

Интересно, что он хочет услышать в ответ?

- Почему тебе это так важно знать?

- Понимаешь, танцы – это мой хлеб. Я танцую всю свою жизнь. С утра до вечера. Но у меня всегда была цель. Я зарабатываю своими ногами деньги и не малые. Это моя профессия. А зачем танцуешь ты?

- Для тебя танец – это профессия, а для меня – жизнь. Я тоже всю жизнь танцую, но не для того, чтобы заработать деньги, а ради собственного удовольствия. Можно сказать, танцую с утра до вечера, но не в зале, не на сцене, как ты, а на улице, дома на кухне, в очереди в магазине. Танцевала и на работе, хотя не в этом состояли мои обязанности. Я танцую по жизни. Мне это просто нравится. Веришь?

- Верю. Мне это тоже нравится.

Наконец, пришла хореограф и пригласила всех пройти в зал и в раздевалку. Я поднялась и хотела пойти вместе со всеми переодеваться, но Паша удержал меня за рукав.

- Ты, правда, танцуешь на улице?

Я тихо рассмеялась.

- Правда. И вообще за хороший танец я готова полжизни отдать.

Когда начали разминку у станка, Паша сидел на скамеечке в углу, и я чувствовала его неотрывный взгляд, который жег меня между лопаток.

Какого черта он сидит и смотрит! Если я сейчас ошибусь или сделаю движение неаккуратно, он же меня засмеёт, опустит ниже плинтуса! Я была так напряжена, чтобы делать всё четко и правильно, что у меня поплыло перед глазами. Чтоб мне провалиться! Ну, уйди! Уйди!! Пожалуйста!!! И он ушел.

Через пять минут я о нем забыла. Просто симпатичный мальчик, подвыпивший и более наглый, чем мне это нравится, даже немного более наглый, чем я сама. Я забыла о нем. Я танцевала.

Каждое занятие заканчивалось вальсом. Раздались первые аккорды, и он вернулся. Вырос откуда-то из-под земли и, опередив на две секунды моего партнера, пригласил меня на танец.

Этот вальс я никогда не забуду. Он подхватил меня и повел легко и уверенно. У меня перехватило дыхание, и накатила такая волна блаженства, которую сравнить с чем-либо сложно. Я ничего не видела и не чувствовала ног. Я не танцевала, я парила где-то в воздухе, с замиранием сердца впитывая в себя это завораживающее ощущение. А потом он лукаво улыбнулся и исчез. И даже не взял мои полжизни – плату, которую я сама назначила. Зато оставил в моей душе вечное сожаление о том, что вряд ли такое еще когда-нибудь повторится.

Евгения Белоусова

11.01.2002