|
В гостях у Евгении Белоусовой |
|
В жизни нет смысла. Она сама и есть смысл. |
|
Опубликовано в «Империя истории» № 4, 2006. Полная версия без сокращений. |
|
30 лет реконструкции в России |
|
Военно-историческая Ассоциация России, в которую объединено большинство клубов страны, каждый год принимает участие в целом ряде военно-исторических мероприятий как в России, так и за рубежом, среди них Бородино, Малоярославец, Аустерлиц (Чехия), Ватерлоо (Бельгия), Маренго (Италия), Корунья (Испания). Реконструкторы разыгрывают красочные баталии на реальных полях сражений, восстанавливая сценарии битв, предоставляя возможность зрителям насладиться зрелищем, которое они не смогут забыть. Ведь грохот пушек и запах гари будоражит мозг и заставляет сердце биться чаще. Реконструкторы – уникальные люди, только им удается показать войну красивой. Первый поход от Москвы до Березены 1988 Майор Уланович: В апреле 1988 года Москва стала собираться в военный поход. Было ощущение, что у всех поехала крыша. Лихорадка охватила и меня. Я решил шить мундир, оставалось только определить какой. Кроме кавалерии других вариантов для меня не существовало. Остановился я на уланах. Моя фамилия, кстати, тут ни при чем, я выбрал улан, потому что они соответствуют моему внутреннему содержанию: они легкие и очень западные. Мундир нужно было сделать за пару недель. Я напряг всех: друзья искали ткань, мама шила мундир, я капал себе на руки металл, пытаясь отлить пуговицы, жена делала эполеты, что сыграло не последнюю роль в нашем с ней расставании. Брюки дошивали уже на мне, но мы успели. Поход был необыкновенный. Длился он две недели, мы прошли от Москвы до Березины, каждый день давая сражения и устраивая парады. Это был первый и последний раз, когда государство показало, что оно может все, что угодно, если захочет. Везде нас ждали, встречали колокольным звоном, хлебом-солью, как настоящую армию, идущую с войны. Казалось, что мы полностью перенеслись в эпоху Наполеона. Для меня апофеозом этого действа был приезд в Смоленск. Там нам тоже с приключениями выдали лошадей. Мне досталась какая-то нервная кобылка: я только на нее сел, а она двинула затылком назад мне по голове. Очки у меня сложились, чувствую, сознание уплывает, еле удержался в седле. Встряхнулся, вроде бы жив. Смотрю, а у лошади от удара носом кровь пошла! А мне ничего. Вот такой красочный поход получился. Париж 1989 Лейтенант Доминиль: Поездка в Париж до сих пор воспринимается мной как сказка. Это была эпоха богов и героев. Прав был Олег Соколов, когда сказал: «Сбылись мечты идиота!», потому что никто до конца не верил, что это когда-нибудь будет возможно. С 1988 по 1991 год я отслужил в 32-ой линейной полубригаде. По началу в 88 году существовал полк фузелеров-гренадеров гвардии, но в преддверии поездки во Францию в 1989 году на празднование 200-летия французской революции было решено реконструировать 32-ю линейную полубригаду, которая стала первым полком нашей империи и очень большая часть значимых на сегодняшний момент в реконструкции людей вышла из этого полка. Под знаменем 32-го линейного начинали Удино, в миру Константин Ерунов, производитель фурнитуры Сергей Карасев, Александр Валькович, ныне руководитель ВМИА, Веретельников Макс (30-ый линейный полк), командир лейб-гвардии егерского полка Михаил Комаров, Петр Федорович Космолинский, Владимир Бондарев и многие другие. Мне выпала честь стать первым командиром 32-го полка. Но в Париже мы познакомились с очень серьезными клубами, в частности с 9-ой легкой полубригадой. Это до сих пор одна из самых крупных и слаженных команд в Европе. Нам тогда было очень далеко до такого уровня реконструкции. Полк произвел на меня такое глубокое впечатление, что я подал рапорт о моем разжаловании из лейтенанта в рядовые. Я посчитал, что мой уровень опыта и выучки недостаточен для того, чтобы носить офицерские эполеты. В рядовые меня разжаловать отказались, я стал капралом. Тогда 32-ю полубригаду возглавил Удино. Ватерлоо 1990 Лейтенант Доминиль: Накануне дня баталии произошел показательный эпизод, который наглядно иллюстрирует, что для многих значит реконструкция. В большом крытом ангаре был устроен банкет. За столами собралось около двух тысяч человек. Что творилось! Там были люди множества национальностей, шум, гам на всех языках! Вдруг встал один из старших английских офицеров и произносит такой тост: «Господа! ЗАВТРА бой, но СЕГОДНЯ день рождения английской королевы!» И в этот момент поднялись все, кто носил английский мундир, а это были не только англичане, но реконструкторы со всего мира, занимающиеся английской армией. Они все подняли бокалы и стоя прослушали гимн «Боже, храни королеву». В этот момент они все были подданными своей королевы. Реконструкция – это то, что объединяет людей, вне зависимости от того, кто они есть в этом мире со своими бытовыми проблемами и сиюминутными сложностями современного мира. В ответ раздался гром аплодисментов. За англичанином встал француз с возгласом: «Да здравствует император!» И все, кто был во французском мундире: и русские, и французы, и англичане, и немцы - в едином порыве подхватили тост и по ангару прокатился рев. В ответ опять овации. И так далее… Сейчас, по прошествии лет я воспринимаю этот эпизод как один из символов реконструкции как объединяющей силы, которая стирает границы и перемешивает национальности. Ватерлоо 1995 Алексей Руденко: Меня поразило точное совпадение всех дат и цифр. Сражение состоялось именно 18 июня, в воскресенье. И даже погода была именно такая, как ее описывают в источниках: накануне шел проливной дождь, а на утро вышло «электрическое» солнце, которое мгновенно высушивало рыжую грязь, она налипала на походные штаны и застывала на них, как кирпич. Потрясающее соответствие тому, что было прочитано в книгах. Еще большое впечатление произвела симфония звуков: сочетание шотландских волынок, барабанов и флейт. Вечером у меня даже были слуховые галлюцинации, при откручивании крана в ванной мне казалось, что мимо проходит отряд с барабанами. Я тут же бросался к окну, смотреть, что там происходит, но оказывалось, что эти звуки рождались у меня в ушах. Булонь 1995 Илья Ульянов: В то время русские за границей появлялись не часто и еще не приелись. На нас смотрели как на экзотику. Мы же технологически еще достаточно сильно отставали от международного уровня реконструкции, у нас только-только появились работающие муляжи ружей и были они еще очень редки. Поэтому мы делали упор на штыковые атаки и отрабатывали их до великолепного уровня. Это были не просто свалки, а сомкнутые хорошо организованные атаки. И вот в Булони нам пришлось столкнуться с одним из французских полков. Наша штыковая атака произвела впечатление. Мощь строя так чувствовалась, что французы очень долго пятились, а потом на глазах у зрителей в растерянности забились в какую-то канаву, где мы их уже давить не стали. От нас такой прыти не ожидали, и стали относиться с большим уважением. Для нас было очень важно показать на фоне невысокого технологического уровня нашей реконструкции, что мы тоже чего-то стоим. И нам это удалось. Маренго 2001 Лейтенант Удино: Сражение при Маренго запомнилось удивительной для Италии грязью. Для того, чтобы не ходить в траве по колено, итальянцы заранее скосили траву и мелко перепахали поле. Создали все удобства для битвы. Но накануне сражения пошел дождь, в результате поле боя превратилось в нечто неописуемое. Один из моих солдат увяз чуть ли не по колено в этой грязи, и когда он попытался вытащить ногу, то достал ее босую, обувь осталась в трясине. Потом он долго выковыривал ботинки штыком. Соответственно, когда начался бой и на нас навалилась крепко выпившая русская армия, мы извалялись в грязи все с ног до головы. Удержаться на ногах было очень сложно, все поскальзывались и падали, нарушая строй. И единственные, кто незыблемо стоял посреди этого месива, была французская гвардия. Они с завидным упорством встали в каре и все сражение простояли плечом к плечу на одном месте, встречая атаки противника штыками, поскольку опасались, что если они хоть на шаг сдвинуться в этой грязи, то тоже мгновенно потеряют строй и организацию и их потом не соберешь. Но гвардия, как и положено элитным подразделениям, выстояла. Аустерлиц 2005 Лейтенант Доминиль: Могу сказать, что за 20 с лишним лет в реконструкции этот Аустерлиц с точки зрения масштаба мероприятия и дисциплины подразделений был выдающимся. Я видел глаза людей и видел, как для них игра соединялась в этом сражении с жизнью. В сражении принимали участие около четырех тысяч человек, управлять такой массой людей было очень сложно, поэтому часто происходили абсолютно спонтанные стычки, не предусмотренные сценарием, и во многих эпизодах сражения приходилось принимать мгновенные самостоятельные решения, не дожидаясь приказов сверху. Так, например, когда мы вышли из резерва на плато, прямо перед собой обнаружили батарею противника, для которого наше появление оказалось абсолютно неожиданным. Мы стоим прямо перед ними, а они почему-то не стреляют. Ну, мы решили, что это их проблемы, не хотите, не стреляйте, и двинулись в наступление. Уже в конце сражения я писал в своем рапорте нашему главнокомандующему: «Союзники вспомнили, что нужно драться, и бросились в контратаку». Мы их уже зажали в угол поля, уже, как говориться, бал окончен, гасите свечи, и тут вдруг они решают драться. Их попытки были пресечены, а в результате четыре захваченные пушки противника. Бородино разных лет Майор Уланович: В преддверии первого Бородино 1989 года мы стали искать лошадей. Поехали по всем ближайшим деревням, собирать коней. Тогда был единственный год, когда мы могли просто позвонить и нам выдавали подтверждение, что лошади нужны для праздника. Мы бесплатно забирали коней у сельского населения, с возвратом, разумеется. Доходило до того, что мы выпрягали лошадей из загруженных телег и гнали их на поле сражения, беспредел какой-то, бедные жители… Но зато когда мы появились на поле, гарцуя на лошадках, в форме, такие красивые, мы произвели фурор. Было нас человек пять, но по тем временам выглядели мы очень солидно. В следующие года мы разработали более грандиозный план отъема лошадей у населения на этот раз уже за какие-то деньги. Начали мы операцию за неделю до сражения. Из разных точек, за 30, 40 километров каждый гнал лошадь. Таким образом, мы умудрились создать единый конный лагерь, который насчитывал до пятидесяти голов. За неделю мы откормили лошадей, привели их в порядок и, каждый день занимаясь строевой ездой, так натренировались, что могли держать строй на рыси и делать перестроения. Когда на сражении директора колхозов, у которых мы брали лошадей, увидели своих коней, они просто не могли поверить, что это их савраски. Кудряшов Илья: В первые наши выходы палаток у нас не было, мы делали навес или же спали вообще под открытым небом, завернувшись в шинели. Один из наших солдат спал у костра и сжег себе шинель и весь бок. Потом уже начали ставить палатки. В 2003 году было очень мокрое Бородино, когда джипы завязали в грязи, и их вытаскивали трактором. А нужно было идти на торжественное построение в Шевардино. Пока мы бы дошли, перемазались бы, как поросята. Мы сделали хитро: положили парадную форму в ранцы, дошли по грязи до сухой дороги и там уже переоделись. Когда мы пришли на построение, все стояли грязные по колено, а мы вышагивали в белых аккуратных гетрах. Другой год был очень морозный, вода за ночь превращалась в лед. Один из бойцов спал у края палатки, в углу было сыро, а утром он не смог поднять голову, потому что волосы примерзли к земле. Лейтенант Удино: На Бородино 2000 года я впервые понял, как нужны бывают саперы. Наш полк брал русскую батарею, которая была загорожена плетенками метра полтора в высоту. Мы выпустили вперед саперов, которые за считанные секунды порубили эти плетенки топорами в щепки. Русские такого поворота, явно, не ожидали, они надеялись посмотреть на наши попытки перелезть через их укрепления, что в обмундировании и с ранцами было очень неудобно делать. После такого красивого прорыва русские с удовольствием «погибли» возле своих пушек и после сражения выразили нам свое восхищение. Лейтенант Дорсенн: Был период, когда я служил в рядах французской артиллерии. Перед Бородино мы собрали новую пушку и решили ее испытать. Вывезли ее на поле, зарядили теннисным мячом и бабахнули. Сначала нам показалось, что ничего не получилось. Но вдруг впереди на берегу озера, где какие-то мужики купались и мыли машины, прямо рядом с автомобилем рвануло. Аж куски земли полетели. Мы обалдели, потому что не ожидали такого эффекта, расстояние было больше трехсот метров. Мужики покидали тряпки, ведра, бросили машины и смотались куда-то. Мы были очень довольны результатом и к баталии наделали специальных модифицированных зарядов, которыми с особым удовольствием стреляли по ночам. А на самом сражении мы взорвали оператора. Шарик упал ему под ноги. Ну, упал и упал, а потом взял и взорвался. Бедный оператор бежал с треногой от камеры через все поле. Бородино 1994 года стало для меня очень значимым. В этот год я окончательно определился как кавалерист. Сир возложил на меня обязанности командующего всей французской кавалерией. У меня был очень горячий чудный конь Майкоп, который ничего не боялся, даже залпа пушек, делал красивейшие «свечки», и мало того, что вставал на дыбы, он еще и шел в такой позе, как цирковая лошадь. Перед атакой ко мне подошла маркитантка и предложила вина. Я двумя глотками выпил полбутылки, и появился такой кураж! Что мы тогда вытворяли, как мы ходили в атаку! Правда, закончилось это для меня печально. В состоянии безудержной бравады я на полном галопе повел французскую кавалерию в атаку и в эту секунду вспомнил слова Лассаля, когда тот увидел, как великолепная прусская кавалерия вместо рыси атакует на галопе: «Безумцы, что они делают? Они проиграют». Внезапно из-за коробки пехоты на рыси очень плотным строем стремя к стремени выехали Новгородские кирасиры. Я на полном скаку врезался в их строй, почувствовал, как упал подо мной Майкоп и полетел сам. Жутко ударился об землю и только успел подтянуть ноги и свернуться в позу зародыша, потому что за мной неслись 50 человек французских кавалеристов. В следующую секунду я наблюдал, как в сантиметрах от моего лица прошли копыта, потом еще одни… надо мной пронесся весь строй, слава богу, не задев и не затоптав меня насмерть. После этого сражения я создал свой клуб и стал реконструировать 5-ый кирасирский полк Великой армии. Илья Ульянов: Юбилейный год Бородинского сражения был ознаменован тем, что накануне сражения нас в пять часов утра всех вывезли на автобусах в Москву. Обе армии построились на Васильевском спуске и прошли парадом по Красной площади и дальше до Нового Арбата. Выглядело это очень помпезно и произвело большое впечатление на участников, не смотря на ранний подъем. Это был единственный за все годы марш реконструкторов по главной площади страны. Алексей Руденко: Помимо самого Бородинского сражения у нас сложилась традиция устраивать парад французских частей у Шевардинского редута и отдавать дань памяти павшим в Бородинском сражении солдатам Великой армии. Очень многие почему-то страшно критикуют эти походы к памятнику, мне совершенно не понятна логика и мотивация этих людей. Дело в том, что это очень важная эмоциональная составляющая нашего увлечения. Если не будет церемониала, все превратится просто в солдафонщину, не будет важного духовного стержня. Это такой же важный обряд, как молебен русских частей перед боем на батарее Раевского. Мне кажется гораздо более важным реконструировать не столько внешний облик ушедших веков, но дух поклонения славе войнов предыдущих эпох. Без таких мемориальных событий, увлечение будет неполным. Когда в наше движение приходит молодой человек, наша задача не только приобщить его к истории, обучить строевой подготовке, пробудить интерес к иностранным языкам, фехтованию, конной езде и т.д., но в первую очередь наша цель – создать в его душе определенную систему ценностей, которую современное общество, к сожалению, не культивирует. В деле, которым мы занимаемся, очень важен моральный фактор, фактор служения. Понятия чести, верности долгу, достоинства и благородства – очень важные духовные ценности, которые культивируются в военно-историческом движении, что, возможно, намного важнее знания истории и языков, хотя в наших рядах можно приобрести такие знания, которые не получишь ни в каких университетах. |
|
Фото: Дмитрий ака Araks |
